Наивные, необычные, яркие, условные… Именно такие эпитеты лучше всего характеризуют работы Михаила Голубева, художника думающего, чувствующего, точно подмечающего явления внешнего мира, анализирующего человеческие качества, характеры, эмоции. Он не ограничивает своё творчество рамками определённого стиля, жанра, направления. Более того, в его картинах органично сочетаются зачастую даже противоположные понятия: дерзость и сдержанность, правда и то, во что очень трудно поверить.

В творчестве Михаила Голубева есть почти что импрессионистические произведения, в которых главная роль отведена не самим предметам, а формирующим их цветовым пятнам. Предметы растворяются в бурном колорите, сиянии тех самых цветовых пятен, которые смешиваются не на холсте, а именно в глазах зрителя. Все чрезвычайно зыбко, текуче, но одновременно гармонично и уравновешенно.

Некоторые картины можно причислить к пуантилистическим, передающим неуловимые движения, мерцание, неустойчивость. В подобных работах разделение сюжета на цветовые пятна выражено ещё более отчетливо.

Но есть работы, которые вызывают ассоциации с символическим, сюрреалистическим искусством. Своим содержанием они обращены почти к бессознательному, к изображению сна или вымысла. Именно такие произведения представлены на выставке «Конь в пальто», открытой со 2 апреля по 4 мая 2008 года в арт-галерее «Ангел Юг» на набережной реки Фонтанки, 51/53. На первый взгляд они могут показаться просто яркими шутливыми опытами с краской и холстом. К выводу подталкивает и довольно ироничное название выставки. Тем не менее, этот проект по праву можно назвать художественно-философским уже потому, что его целью является не дать зрителю готовый ответ, а заставить его задуматься. И, сравнивая реальность, созданную художником, и реальность, в которой мы живём, зритель не просто узнает себя в картинах, он глубже познает свой внутренний мир.

«Конь в пальто» - это почти мифический персонаж. Но если абстрагироваться от буквального толкования данного понятия, то становится очевидным, что это аллегория, символ, ассоциация чего-то неизвестного, неузнанного, неопределённого, но одновременно очень знакомого.

«Если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой, как бы оно ни было невероятно. В определённой мере эти слова Артура Конан Дойла являются отражением сущности работ художника. Его картины таинственны, иносказательны, им не чужды аллегоричность, символическое изображение действительности, мотив отстранённости. Тем не менее они необычайно правдивы и искренни.

Символизм не есть расположение в задуманном порядке каких-либо символов на холсте. Символизм отсылает к внутренним размышлениям, подобным работам невозможно дать однозначную трактовку. В произведениях Михаила Голубева постоянно происходит столкновение вымысла и реальности, временных и пространственных планов, бытия и небытия. Жизнерадостная, почти буквальная, наивная, условная живопись этого художника постоянно обращает к более глубокому внутреннему содержанию.

Что пишет художник? Переосмысливая мифологические сюжеты и образы, ассоциации, разнообразные реалии современности, Михаил Голубев пишет окружающий нас мир, создаёт некие формулы привычных понятий и явлений. Но чему бы ни было посвящено произведение, что бы ни было в нём зашифровано, какой бы таинственный смысл ни был вложен художником, в нём всегда зримо или незримо присутствует человек, всегда чувствуется определённое отношение художника к человеку. И именно через него раскрывается отношение художника к вечным законам мироздания. Очень часто в работах Голубева люди становятся предметами, а предметы обретают человеческие признаки. Художник может лишить человека лица, может вообще убрать человека из картины, может поменять местами небо и землю, написать деревья похожими на здания, а зданиям придать очертания человеческой фигуры и выражения человеческого лица. И все эти метафоры не случайны. Большое внимание художник обращает именно на внутренний мир людей. он пишет человеческие качества, характеры, чувства, эмоции, он создаёт их буквальные, может быть, гиперболизированные символы. Внутренний мир человека становится центральным объектом в его произведениях, порой отодвигая изображённое действие, сюжет на второй план. Вдохновение принимает облик крылатого быка, добро становится огромным солнечным слоном. Он пишет то, о чём все знают, но что не всегда точно могут объяснить.

Художник не играет со зрителем. В его работах нет ничего случайного: предметов, персонажей… Даже вербальным средствам выразительности (а это в данном случае – названия картин) автор придаёт большое значение, таким образом лишь ориентируя зрителя в многообразии символов и знаков, сообщая ему направление, но вовсе не подавляя и не ограничивая его воображение. И если чувства, ассоциации, которые появляются при взгляде на работы Михаила Голубева, совпадают с авторским названием, это означает не только то, что художнику удалось уловить суть вечных понятий, идей и истин. Это, прежде всего, является признаком того, что зритель начинает воспринимать эти понятия, идеи и истины глазами художника.

Марина Александрова

Апрель 2008 г., журнал «Петербург-классика», № 4